Дар, полученный от всевышнего.

Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Алиханэ Маме. Это имя в Ереване впервые мы услышали в середине 60-х годов. На собрания нашей курдской студенческой организации приходил смуглый, кучерявый маленький мальчик — школьник из села Кош Аштаракского района, внимательно слушал и все время что-то записывал. Стеснялся общаться: «Я плохо говорю по-курдски». Но так как мальчик действительно был очень обаятельным, многие студенты с удовольствием сами заводили с ним беседы. Он говорил на прекрасном армянском, что привлекало особенно внимание тех из нас, которые учились на филологических факультетах.

После нескольких встреч на собраниях он как-то несмело признался, что пишет стихи, но… «на армянском языке».
Потом приносил свои стихи, написанные в ученических тетрадях, и мы читали их. Как бы мы, «высокомерные» будущие филологи, не сдерживали эмоции, невозможно было не признавать, что парень пишет хорошо. Не по-школьному глубоко разбирался он в тонкостях поэтического слова, на «отлично» знал прекрасную армянскую средневековую поэзию, восхищался Сиаманто, Чаренцом, Терьяном и Исаакяном, и особенно был поглощен поэзией Паруйра Севака — кумира всех своих современников в 60-е годы.
Мало сказать, что этот кучерявый юноша любил поэзию Севака. В то время он был под его полным влиянием, что отражалось в его стихах. Этот девяти-десятиклассник уже тогда писал не «стишки», а настоящие стихотворения, и ни у кого из нас не вызывало сомнения, что мы имеем дело с будущим хорошим поэтом.
Вот так, сорок лет тому назад, я познакомился с Алихане Маме. За все прошедшие четыре десятилетия я не перестаю живо интересоваться творчеством этого прекрасного курдского поэта. Каждый раз, когда мне доводится побывать в Ереване, я стараюсь встретиться с ним, побеседовать о том, о сем, и, как и в те годы, мы читаем его новые стихи. Он, ныне седоволосый Алихане Маме, уже давно пишет на двух языках — на армянском и курдском. На курдском поэт говорит с сильным акцентом, но вот пишет просто чудесно. Во многих его стихах часто встретишь такие курдские слова, что и не верится, что
Алихане Маме знает их. По праву старого друга, я как-то об этом сказал ему и спросил: кто-то переводит твои стихи с армянского?
— Уверяю тебя, нет, я пишу сам. Да и кто переведет? Сам знаешь, почти вся наша интеллигенция уехала из Еревана. Даже если очень захочу, здесь переводчика не найду. Знаешь, те курдские слова, которые ты имеешь ввиду, в разговоре, даже если очень захочу, не употребляю. А вот когда пишу, поверь, они приходят сами собой. Откуда, как, я не смогу тебе ответить… Поверишь ты или нет, но я вспоминаю все те колыбельные, которые напевала моя мать, когда грудью кормила меня. И многие слова я беру из текстов этих колыбельных. А мой акцент… Ну, что ты об этом мне все время напоминаешь? Я и сам знаю.

Об Алихане Маме можно написать много. Это очень колоритный человек, а его творчество достойно специального исследования. У него по-настоящему глубокая философия и высокая поэзия. Воистину, можно гордиться, что кучерявый мальчик 60-х годов нашу поэзию поднял на уровень современной поэзии тех народов, в среде которых мы живем. Его печатают лучшие литературные издания Армении, на армянском выходят его сборники, и о них можно высказать одно определение: это — высокая поэзия.
Думаю, что с этим определением согласятся и читатели «Нового взгляда», внималию которых мы предлагаем несколько новых стихов Алихане Маме, специально переведенных на русских язык для нашей газеты.
Хочется также добавить, что Алихану недавно исполнилось 55 лет, что он закончил факультет журналистики Ереванского Государственного Университета, работал в газете «Пионер -канч», в журнале «Айастани ашхатаворути», в издательстве «Айгрох», редактором альманаха курдской литературы в Армении «Баара таза» и т.д. Алихане Маме — член Союза писателей Армении.
Хочу поздравить моего друга с юбилеем, пожелать ему хорошего здоровья, успехов и еще много-много прекрасных стихотворений.

***

Недавно мне повелось побывать в Ереване. Приятным сюрпризом было то что в 2004г. по гос. заказу (что редко случается в наше время) выпущены два сборника Алихане Маме, один на армянском языке («Ареви Еркир», в переводе — «Страна солнца»), и другой — «Ах у нан» («Земля и хлеб») на курдском языке.

Мне особенно приятно констатировать что Алихане Маме начал очень успешно писать на своем родном языке и этот сборник свидетельство тому. Я с удовольствием ознакомился так-же с номером очень популярного журнала «Кахак» («Город») где помещено весьма интересное и оригинальное интервью с Алихане Маме под заголовком «Алахане Маме: Дервиш — Мистический и одинокий». Представляя курдского поэта, автор интервью пишет: «Через некоторое время, вспоминая Алихане Маме люди скажут: это тот поэт, который написал стихотворение «Иди с миром, женщина».
Я с удовольствием соглашаюсь с автором интервью и подтверждаю, что стихотворение талантливое. Оно на армянском языке звучит просто прекрасно. Может быть русский перевод уступает армянскому оригиналу, но все-таки надо благодарить переводчицу за то, что она стихотворение сделала достоянием нашего русскоязычного читателя, и потому мы посчитали нужным стихотворения Алихане Маме «Спальный мешок» и «Иди с миром женщина», напечатанные в журнале «Литературная Армения», предоставить вниманию читателя нашего сайта. Будем рады получить ваши отклики.

Мразе УЗО ДЖАФАРОВ

Алиханэ Маме

ПИСЬМЕНА

Перевела Анант Татевосян

Спальный мешок

Желаю сам себе спокойной ночи…
И одно ухо делаю матрасом,
Другое — одеялом,
Десять раз отмеряя — один отрезая,
Я получаю… спальный мешок,
И мои ноги, что всегда предпочитают
Один раз увиденное десять раз услышанному,
Хотя бы во время этого возвращения
Не остаются снаружи.

В себе я собираю звуки дня,
Усталые на миг смыкаю веки
И вижу сон
С его полночным эхом,
Но запаздывает конец сказки
С тремя яблоками и добрым пожеланием
Неизвестного, безымянного сказочника.

Если комар сядет на мой торчащий нос (Он не помещается в спальном мешке),
Пусть смахнет его ветер ивовой веткой,
Добрую сказку принца
Не брошу наполовину… во имя комара.

Вылезаю и влезаю в свой спальный мешок,
Но ворочаюсь влево и вправо,
Небо и земля меняются местами,
Но неизменной остается боль
Прямо у меня внутри,
Без лево-право, верха-низа…

Желаю сам себе спокойной ночи,
Но опаздывает конец сказки,
А сны еще не начинаются,
Несмотря на позволенье луны…

Оставайся с миром, женщина

Мне нравится быть отцом,
А мужем — нет,
Ты сделала меня отцом,
Но я толком и не был мужем,
Вопреки твоим надеждам,
Оставайся с миром, женщина.

Мне нравится быть дедом,
Увы, я не терпел женщину рядом,
А уж бабушку и вовсе не терплю;
Ты сделала меня дедом,
Но я толком и не был мужем,
Вопреки твоим усилиям.
Оставайся с миром, женщина.

Мне нравится всегда возвращаться,
Как мудрый жрец и дервиш,
К тебе, госпожа,
Желание умереть у тебя на руках
Как последнее прости хорошо найдено,
Как последнее прости очень естественно,
Оставайся с миром, женщина.

Доброго солнца тебе и долгой жизни,
Оставайся с миром, женщина.

И если пожелаешь придти по моим следам,
То не вздумай молчать, жалуйся снова,
Все равно я больше уже никуда не убегу,
Положенный мне на сердце базальтовый камень Тяжелее,
Чем твои требования к месту и не к месту,
Чем твои жалобы беззвучно-громогласные,
Оставайся с миром, женщина.

Возможно, теперь я уже пойму,
Что меня, мужчину, как единственного,
Ты возвышала по-женски,
Ты прославляла по-женски,
Больше всего, выше всего.

Однако сам себя я не превзошел
В твоих глазах, госпожа, в твоем сердце, госпожа,
Не больше, чем дед, не больше, чем отец,
Я не успел быть мужем,
Которого ты искала всю свою жизны
Я готов, о чем речь, признать свою вину
Как вначале, в последний раз,
Не ожидая прощения,
Оставайся с миром, женщина,
Оставайся с миром, женщина.