КУРДСКИЕ ОБРЯДЫ И ОБЫЧАИ, СВЯЗАННЫЕ С РОЖДЕНИЕМ И ВОСПИТАНИЕМ РЕБЕНКА

Posted on 13/07/2009

Основная масса современных курдов, но конфессии езидов поселилась в Грузии после первой мировой войны в 1918 году. Прибывшие в Грузию, в частности в Тбилиси, курды-езиды, испокон веков крестьяне заселяли улицы города подобно тому, как они жили на своей прежней родине, более того представители одного бара «патронами» на одной улице. В большинстве случаев там же поселялись и представители религиозных групп, обслуживающие своих мирян.

Беременность женщины, в особенности первая, встречалась окружающими с большой радостью. Само понятие беременности выражалось термином тяжелая, в двойственном положении. Женщинам, ожидающим ребенка, запрещалось смотреть на безобразных людей и калек. Покровительницей женщин является святая Хатуна фарха. После родов мать роженицы непременно должна была в честь Хатуны Фарха вынести муку и масло. Заранее готовят люльку. Среди курдов были распространены подвесные колыбели — джоланг, и на полозьях — бешик или ландык.
Нередко роды заставали курдянку во время перекочевок, в пути. В таких случаях ей приходилось справляться одной.

Если курдская женщина находилась дома, то рожала около очага. Повивальная бабка «пирек» отрезала пуповину. Как отмечал Мела Махмуд Баязиди, среди курдов существовало поверье — чем при рождении перережут пуповину, в той области он и будет искусным когда вырастит. Так, если пуповину мальчика перережут мечом, то будет искусно владеть им и будет героем. Если пуповину мальчика перерезают каламом, то мальчик впоследствии станет ученым, муллой или писцом. И если пуповину девочки перережут «пластинкой» золота или золотим украшением, то эта девочка впоследствии станет знатной и богатой ханум или хатун. Если пуповину девочки перережут вкладышем с сурьмой или басмой, то считается что она будет очень красивой1.

Если курдская женщина трудно рожала и роды затягивались, то мужчины не должны были подходить к дверям дома или шатра, а должны были кричать. Тогда женщина начинала рожать и скоро освобождалась. Если ребенок умирал в утробе матери и не выходил наружу, искусные женщины-повитухи окуривали его лекарством — мертвый плод выходил и мать избавлялась.

Мать мужа и мать роженицы не имели права присутствовать при родах. При тяжелых родах муж стрелял из ружья или вводил в жилую часть дома лошадь. Выстрелы из ружья или ржание лошади отгоняли злых духов и тем самым облегчали женщине роды2.

В судьбе роженицы большую роль играли «алки». Это невидимые женщины — чертовки, которые беспощадно истребляют женщин после родов3. После родов курдская женщина трое суток не вставала, Обычно под кошму, на которой она лежала стелили какую-нибудь тряпку, на которую насыпали золу из очага, а затем ее покрывали другой тряпкой. Новорожденного клали у ног матери. Пирек заворачивала в тряпочку «послед» и зарывала его поглубже в землю. Этот обряд предохранял ребенка от болезни. Наиболее опасным временем и для матери и для новорожденного считался период сорока дней со дня рождения ребенка. Чил «сорок» обозначало с одной стороны сорок дней со дня рождения ребенка (период наибольшей уязвимости родильницы и новорожденного), а с другой, некую абстрактную силу, способную причинить вред.

При совпадении сорокадневные дети, родившиеся примерно в одно и тоже время, и самое главное, дети одного пола (при разных полах опасаться нечего) не должны встречаться. Вообще общаться друг с другом не должны не только их матери, но и члены их семей, даже домашний скот каждой семьи, включая собак, кошек и.т. д., в противном случае детей может задушить сороковица. Если же все-таки беда случалась, то принимались следующие меры: брали восковую свечу, растапливали ее, затем лили этот воск на воду в миске, которую держали над головой ребенка, образовавшаяся фигура (человек, собака или кошка) указывала на сороковицу того существа, которая настигла ребенка4.

Прежде в курдской семье, в которой дети часто умирали, родившемуся ребенку давали христианское имя, думая, что они уберегут ребенка от злых глаз. В семье, где выживали только девочки, а сыновья умирали, родившемуся мальчику вешали на уши серьги — амулеты, с целью обмана «злых духов». Амулеты в курдской семье считались весьма действенным средством для оберегания детей от дурного глаза, злых духов. Магические свойства приписывались хлебу. Хлеб клали в качестве талисмана под колыбель младенца.

Имя ребенку давали женщины. Курдские имена делятся на собственно курдские, иранские, арабские и проникшие в курдский язык из грузинского, русского, армянского, турецкого.

Фамилии и отчества у курдов не существовали. Вместо отчества к имени ребенка прибавляют имя отца. В настоящее время у курдских детей имеются фамилии, имя, отчество.

В соответствии с курдскими обычаями, мальчикам 3-5 лет делают обрезание. В прошлом если кто-нибудь хотел взять себе другого человека в кумовья и оба принадлежали к высшему сословию, то он должен был послать к нему в дом богато убранного и оседланного коня с предложением сделаться ему кумом. Тот принимал коня и в свою очередь одаривал человека, приведшего ему коня.

Отцы мальчиков, которым предстоит обрезание, готовят еду и угощения; в день обрезания приглашают гостей, кум тоже приходит. Затем раздают угощения. Приходит цирюльник, который должен сделать обрезание детям. Халат и подарок, причитающийся цирюльнику, дает кум. В течение трех дней дважды в день из дома кума приносят подносы с угощением для этих детей. Когда мальчики встают после совершенной операции, кум каждому дарит комплект одежды5.

Примерно такое же обрезание описывает Никитин в Иранском Курдистане, с той лишь разницей, что спустя три или четыре дня приходит крестный отец узнать о ребенке и приносит котелок плова, большой хлеб, молоко, мед, яйца и масло. Передавая крестнику котелок, в него бросают кусок материи для чохи, иногда коврик, в некоторых случаях дарят вместе с коровой. Во избежание бесчестья котелок никогда не подавали пустым6.

Следует заметить, что в Ираке в городских условиях обрезание новорожденного делают н больнице на седьмой день после рождения. В деревнях, как и прежде, обрезанию подвергаются мальчики 3-5 лет. Если семья многодетная, стараются сделать обрезание всем сыновьям сразу. При этом старшим мальчикам может быть более пяти лет, а младшим меньше 3 лет7.

Курды-езиды также совершали обрезание. Оно происходило так: кириб (крестный отец) садился на возвышенное место, держа мальчика на лоне. Опытный цирюльник совершал обрезание, завязывал рану и укладывал мальчика в постель. Через несколько дней, когда мальчик выздоравливал, кириб приходил в дом отца ребенка и приносил каждому из членов семьи подарки, а обрезанному одежду. Члены семьи давали кирибу лошадь или другой дорогой подарок. После обрезания кириб становился кровным родственником и брак между его дочерью и обрезанным был запрещен. Необрезанный езид не имеет права зарезать животное, в особенности жертвенное. Если езид оставался до самой смерти необрезанным, то когда умирал, его обрезали шейхи во время обмывания8.

Обрезание — снат является сложным обрядовым комплексом, несущим как социальную, так и религиозную функцию. Заимствованный из древних арабских культов обряд обрезания восходит к обрядовой практике и идеологии первобытно-общинного строя, к посвятительным испытательным церемониям, сопровождавшим вступление юноши в старшую возрастную группу родового коллектива. В ритуальном обряде обрезания сохраняются элементы общинных традиций, следы древних возрастных инициации и других пережиточных явлении9.

Как мы не раз отмечали в наших работах, каждый езид имеет пять заповедей. Согласно второй заповеди, каждый езидский мужчина обязан иметь «шейха быске» — шейха головы. Спустя несколько месяцев, год, иногда несколько лет после рождения сына, в дом приглашают «шейха быске», который срезает три пучка волос на темени ребенка в сопровождении соответствующей молитвы. Затем шейх быске «отдает эти волосы матери, которая зашивает их в подушку мальчика»10. «Шейх быске» — это второй шейх каждого езида, на что и указывал О. Л. Вильчевский.

В курдской семье ребенок до 4-5 лет был окружен материнской заботой, но за ним ухаживали и бабушка, незамужняя сестра или старшая дочь. Мальчик был объектом особых забот. После 4-5 лет ему больше уделял внимание отец. С этого возраста с ним обходились строже, желая воспитать в нем смелость и мужской характер11.

Мела Махмуд Баязиди отмечал, что курды учили своих детей с сизмальства военному делу — состязанию на копьях, верховой езде и стрельбе. Все помыслы и заботы их — о битвах и сражениях12.

Детям старались привить прежде всего смелость, честность, послушание и уважение к старшим. Они не должны были вмешиваться в беседу старших и лаже присутствовать при их разговорах. Молотые курды (в том числе и сыновья вождя племени) не могли сидеть в присутствии старших, они их обслуживали, поднося кофе, трубки. Когда старший по возрасту делал знак, что хочет выйти из палатки, все молодые люди бросались к нему на помощь. Если входил старший по возрасту, все тотчас приподнимались со своих мест и садились тогда, когда тот утверждался на своей подушке13.

В деревнях детство мальчиков кончалось практически в восемь лет. С этого возраста они пасли ягнят, учились ездить верхом, а с 15 лет ходили в подпасках.
Девочка с раннего детства помогала матери и постепенно заменяла ее во многих домашних делах.

С появлением первых признаков полового созревания начинали отделять девочек от мальчиков. Критерием физической зрелости у курдов, как и у большинства народов, являются припухание груди и менструация у девочек и появление усов, перемена голоса и первая во сне поллюция у мальчика.

Девочка с наступлением половой зрелости начинает более активно помогать по дому: носит воду из источника или колодца, доит овец, коров, коз. В безлесных районах девочки группами собирали солому, которая шла на топливо14.

Таким образом, в воспитании детей у курдов существовали выработанные в течение столетий свои национальные традиции, сложившаяся система нравственного воспитания. Одной из главных особенностей воспитания было привитие детям с малолетства послушания и почтительного отношения к родителям, уважения, внимания и чуткости к старшим, особенно к старикам.

Привлечение детей к труду начиналось у курдов довольно рано. Это обусловливалось не только нормами народной педагогики, но и хозяйственными потребностями.

Примечание

1 Баязди Мела Махмуд. Нравы и обычаи курдов, перевод, предисл., примечания М. Б. Руденко. Москва, 1963 г., стр. 45.
2 Аристова Т. Ф. Курды Закавказья. Москва, 1966 г., стр. 161.
3 Егиазаров С. А. Краткий этнографическо-юридический очерк езидов Эреванской губернии. ЗКОИРГО, кн. XIII, вып. II. Тифлис, 1891 г., стр. 59.
4 Полевой материал. 1985 г., тег. 2, стр. 37.
5 Авдал Амин. Быт курдов Закавказья. Ереван, 1957 г. (на арм. яз.), стр. 30-31.
6 Никитин В. П. Курды. Москва, 1964 г., стр. 176-177.
7 Ариф Маджид Хамид Али. Этнография курдов Сулеманиской области (Ирак). Автореф. диссер. на соиск. ученой степени канд ист. наук, Москва, 1976 г., стр. 31
8 Гордлевский В. А. Османская свадьба. Избр. соч., Т. IV. Москва, 1968 г.. стр. 44; Полевой материал. 1984 г.,тет. 1, стр. 44-45.
9 Мамедназаров А. Свадебные обряды курдов Туркмении, МЗ АН ТССР, 1963 г. 1, стр. 148
10 Полевой материал. 1984 г., тет. 1, стр. 83; Полевой материал. 1985 г., тет. 1, стр. 106.
11 Вильчевский О. Л. Очерки по истории езидства «Атеист». Москва, 1930 г., 51, стр. 29
12 Баязди Мела Махмуд. Нравы и обычаи курдов, перевод, предисл., примечания М. Б. Руденко. Москва, 1963 г., стр. 43.
13 Вильчсвский О. Л. Очерки по истории езидства «Атеист». Москва, 1930 г., 51, стр. 30.
14 там же, стр. 31

Ламара Пашаева